Джон Пассарелла - Обряд посвящения[Rite of passage]

Она открыла ноутбук, пролистала блог и посмотрела фотографии из отсканированных школьных альбомов. Некоторые черты вполне себе совпадали: лоб, нос, подбородок. Райан красился в синий цвет, но изначально был рыжеволосым. Джесс тоже, судя по старым фото, сделанным до того, как он начал бриться наголо. Включив переносную точку доступа, Сумико вышла в интернет, проверила СМИ, вбила имена и узнала, что парни родились в пределах одной недели. А еще Сумико знала, что мамы Райана и Дальтона умерли родами.

«Странное совпадение, — решила она. — А как насчет Джесса?»

Сумико позвонила своей подруге Бреннан Кеннеди, которая подрабатывала в городской библиотеке, и попросила ее поднять старые газеты. Через двадцать минут Бреннан перезвонила и подтвердила подозрения Сумико: мать Джесса тоже умерла во время родов.

Сумико подумала, а не тройняшки ли они, разлученные после рождения, но матерей определенно было трое.

«А что если они на самом деле сводные братья? То есть, у них один и тот же отец. Тот мужчина, с которым они встретились около «Хоторна»?»

Она открыла страницу блога и напечатала заголовок: «Что общего между этой троицей?». Затем разместила фотографии Райана, Джесса и Дальтона в рядок, чтобы стало видно сходство между ними.

«Если этот мужчина — отец Райана, то он преступник».

Преступник, который встречается с сыновьями около заброшенного здания. У Сумико появилось плохое предчувствие, что Райан впутался во что–то опасное. Не связано ли это как–то со смертельными случаями, происходящими по всему городу? Как защитить Райана, не предав его?

Она опубликовала запись.

Потом вспомнила о человеке, который связался с ней через блог и не стал высмеивать ее сверхъестественные теории о странностях в городе. Может быть, он выслушает ее и не предложит отдохнуть подольше в психушке. Возможно, его даже воспримут всерьез, если он обратится в полицию. Сумико начала набирать электронное письмо, но тут заметила движение на другой стороне улицы.

Джесс Трамболл, сгорбившись в своей серой толстовке и засунув руки в карманы, быстро подошел к своему автомобилю. Перед тем, как забраться внутрь, он оглядел парковку — Сумико пригнулась, чтобы ее не заметили.

Хотя спускались сумерки и свет тускнел, а тени теряли четкость в подкрадывающейся темноте, Сумико готова была поклясться, что подбородок Джесса был в крови.

«У них там какой–то бойцовский клуб?»

Джесс развернул машину и припарковал ее перед задней дверью. На переднее сиденье забрался высокий мужчина. Дальтон сел на заднее пассажирское сиденье. Райан, опустив голову, обошел автомобиль сзади и уселся за Джессом. Спустя мгновение красный внедорожник сорвался с места, выехал со стоянки и покинул опустевший торговый район.

Через несколько секунд Сумико развернула машину и последовала за ними.

«Райан, во что ты ввязался, черт побери?»

Райан сидел позади Джесса, поставив локти на колени и спрятав лицо в ладонях, и пытался унять гул в голове. Создавалось ощущение, что под кожей жужжат десятки тысяч пчел. Было тяжело сидеть, тяжело думать, тяжело даже вспомнить самого себя. Ради мести — мести за погибшую мать — он позволил себе попробовать кровь они. А теперь она жгла внутри, прогоняя разумные мысли и заменяя их жаждой крови.

Когда Райан вслед за остальными вошел в темный зал «Хоторна», им двигала лишь одна цель — убить этого чужака, который как–то пробрался в его разум и заставил прийти сюда. Но этот чужак не был человеком. Он был они, что бы это ни значило, каким–то мифическим существом, которое, очевидно, оказалось не таким уж и мифическим.

— Хорошая тачка, Трамболл, — заметил Дальтон. — Украл?

— Одолжил, — ответил Джесс. — Сосед уехал в отпуск. Я забрался в его дом и взял ключи. Он не хватится машины до понедельника.

Райан цеплялся за свою личность — старую личность, а не за того чудовищного мутанта, которым он стал — и пытался не думать о предстоящих резне и превращении. Он силился вспомнить то, что произошло в универмаге, чтобы найти силы бороться с всепоглощающим желанием убивать…

Когда они отвел их вглубь магазина, Райан заметил растрепанную женщину, привязанную к опорной колонне на нижнем уровне. Женщина выглядела помятой и потерявшей всякую надежду, она едва держалась на ногах. Райан гадал, прошла ли его мать через то же самое. Райан хотел было развязать ее, но они поймал его за плечо широкой ладонью и сильно сжал. Улыбнулся и проговорил:

— Она не твое дело, юноша.

— Но она…

— Меня это глубоко огорчит, — ровно проговорил они, все сильнее сжимая пальцы, — но я вырву твой хребет.

Райан поморщился.

Затем Тора выстроил их в ряд и объяснил, что необходим ритуал на крови, чтобы превратить их из полукровок в они.

— Глоток моей крови наполнит вас силой, превосходящей человеческую, — они расхаживал перед ними и потирал руки, на поясе у него болталась трость. — Став сильнее, вы пойдете к месту собрания людей и возвестите о своем превосходстве кровопролитием. В вашем распоряжении будет оружие, но, по меньшей мере, один смертельный удар должен быть нанесен частью они, которой вы сейчас располагаете — прорезавшимися клыками или затвердевшими ногтями. Когда вашу кожу окропит кровь жертв, начнется последняя стадия превращения. К рассвету вы родитесь заново.

— А если… если мы не справимся до рассвета? — спросил Райан.

— Ваше тело отвергнет двойную натуру. В буквальном смысле разорвет себя. Мышцы будут сокращаться, пока не переломятся кости. Органы по очереди откажут. Вы испытаете мучительные судороги, а в мозгу возникнет кровоизлияние. Но я уверен, что под моим руководством вы все справитесь.

Они проговорил что–то на гортанном языке и нечеловеческим ногтем рассек себе запястье.

— Отведав моей крови, — продолжал он, — вы получите некоторое количество моей силы и неуязвимости. Достаточно, чтобы вынести жестокость ритуала. Если преуспеете, к утренней заре внутри вас всколыхнется сила.

Они мазнул своей кровью по их губам: Джесс, Дальтон и, наконец, Райан — все они по очереди отведали его крови. И это был словно электрический разряд. Райан ощутил поток силы, почувствовал, будто мог бы пробежать сквозь кирпичную стену и не испытать боли.

Райану была омерзительна сама мысль о том, чтобы выпить крови они, но предложенную ей силу он принял. Что угодно, лишь бы оно дало преимущество над тварью, что совершила насилие над его мамой. Но лишь кровь коснулась его языка, Райану пришлось признать, что он жаждал силы так же, как голодный жаждет пищи. Физическое превращение уже началось, и из–за него гнев едва удавалось держать под контролем, он был словно пороховая бочка, готовая взорваться. А теперь Райан хотел взорваться.